Бывает так: проснулся, вышел на улицу, а мир неуловимо изменился. Не полностью, а в деталях. Десятилетиями ездили по городу «шведские утюги» Вольво, а сегодня и не представляешь марки без знаменитых «плечиков Хорбери». Вчера казалось – не сносить Крису Бэнглу своей противоречивой головы, а сейчас вроде ничего, привыкли. Изменения в облике Ситроенов не вызывают столь явного перевозбуждения у околоавтомобильного люда, и слава Богу. Сделано талантливо и оттого кажется не революцией, а незаметным дыханием времени. Вышел на улицу – мир изменился. Старые декорации пора сдавать в утиль.
  Кардинальное изменение имиджа марки – работа, которую доверяют немногим. Жан-Пьер Плоэ, сменивший на посту шеф-дизайнера «Ситроена» Артура Блэксли, относится к элите мировых «автомобильных» дизайнеров. Согласившись дать интервью нашему журналу, господин Плоэ приоткрывает завесу тайны, окутывающей процесс создания современных Ситроенов.

«Колёса»: Некоторое время назад по нашим дорогам ездили типично шведские, английские или немецкие автомобили. Но теперь все изменилось – достаточно взглянуть на BMW от американца Криса Бэнгла, Vоlvo от англичанина Питера Хорбери и многие другие марки. Как Вы относитесь к подобным переменам?

Жан-Пьер Плоэ: Я думаю, то, что сделал Хорбери с Вольво, несомненно пошло на пользу марке: изменения не затронули основных ценностей этого автомобиля, дизайн по-прежнему цельный, он лишь стал сильнее за счет эмоций, привнесенных Питером. Раньше марка была достаточно «зажатой», слишком «северной», поэтому это просто здорово. Не так давно мы наняли одного немецкого дизайнера, который пришел со своими идеями, со своим культурным багажом. После определенного периода адаптации он стал частью нашей команды, не потеряв своей индивидуальности, что самое главное. Ведь это обязательно отразится на машине, над которой он будет работать. Возьмите, к примеру, С2: в дизайне этого «малыша» вы сможете обнаружить многие черты, ранее присущие автомобилям разных наций, в том числе и немецкой: он выглядит солидным, крепко сбитым.

«Колёса»: У Вас работает интернациональная команда дизайнеров. Таким подбором персонала Вы занимались намеренно или это получилось само собой?

Жан-Пьер Плоэ: На самом деле – и так и так. Студия стала интернациональной не вчера – такое положение существует здесь не первый год. Кстати, «Ситроен» первым во Франции начал исповедовать подобный подход, потом по этому пути пошло «Рено», а затем и «Пежо». Все дело в том, что у многонациональной студии есть неоспоримые преимущества. Да и просто опасно создавать новый имидж марки, работая только с французами, – в других странах могут неправильно понять наш посыл. Мне кажется, что «чисто французский» автомобиль сейчас мало кому интересен. Мы пытаемся придать имиджу компании новые черты, и поэтому для нас естественно смешивать культуры и традиции. Я думаю, что немецкие дизайнеры, к примеру, могли бы дать марке больше свежего и интересного, чем сами французы. Просто потому, что они принесут с собой представление о том, как марка воспринимается «снаружи», остальной Европой, да и их собственная школа и национальные особенности сыграют свою положительную роль. К тому же имидж «Ситроена» неодинаков в разных странах, а мы продаем наши машины везде – и это тоже необходимо учитывать. Когда я пришел сюда, здесь работала англо-саксонская команда, которая делала, по моему мнению, очень «английские» автомобили, чей дизайн всегда отличался мягкими линиями – посмотрите на нынешнюю Ксару. Несмотря на то, что такой «классический» подход был санкционирован руководством, это являлось большим риском – французские машины не должны быть похожи на английские. Мы немного изменили наше направление. Теперь все дизайнерские идеи проходят сквозь определенный фильтр ключевых ценностей марки – так рождается автомобиль, который нельзя назвать слишком «каким-то».

«Колёса»: Как бы Вы описали дизайнерское кредо марки?

Жан-Пьер Плоэ: Мы провели собрания во всех отделениях компании, здесь было важно ничего не упустить. Ведь вы можете сделать отличный автомобиль, но если на автошоу его преподносят посетителям в составе какой-нибудь ужасной экспозиции, под дурацкую музыку, люди не захотят покупать такую машину. И поэтому вам нужно глобальное видение дизайна для всей марки. Собрания помогли нам вскрыть «код ДНК» того Ситроена, который мы хотим увидеть. В итоге он был сформулирован в нескольких словах, ставших определенным лейтмотивом. Well being – благополучие, expressivity – выразительность, vitality – жизненность. Ситроен должен быть комфортабельным в любых условиях – отсюда первое. Наша машина – это не просто средство передвижения, это автомобиль со своей личностью, запоминающийся и нескучный – отсюда второе. И наконец с нашей машиной легко на улице любого города, на любой дороге – потому что он жизнеспособен.

«Колёса»: Вы проработали десять лет на «Рено», затем сотрудничали с Volkswagen и Ford. Там Вы тоже использовали такой подход, или с «Ситроеном» это было в первый раз?

Жан-Пьер Плоэ: В первый раз я столкнулся с этим на «Фольксвагене», но инициатором процесса был не я, а сама компания. Но тогда дизайн не играл первую скрипку, и предпочтение отдавалось маркетингу и инженерии. У всех на устах была идея корпоративного стиля – к примеру, Audi и Alfa Romeo начали производить машины с едиными чертами для всего модельного ряда. Оглядываясь назад, я могу сказать, что вызывает удивление обилие разных подходов в компаниях. Во время моей работы на «Рено» был очень удачный период для дизайнерского отдела. Все понимали, насколько важен стиль, и предоставляли лучшие условия для работы. Когда я перешел в «Фольксваген», главной целью стало качество. Дизайн тоже был в списке приоритетов, но далеко не на первых позициях. Во главе компании стоял Фердинанд Пих, инженер, и все были помешаны на надежных двигателях, трансмиссиях, качестве отделки салона. Иногда мне казалось, что настоящие интересы покупателя подменялись желанием фирмы выдать на рынок исключительно надежный автомобиль. На «Форде» же наоборот прежде всего обращалось внимание на то, чего хочет клиент и что можно для него сделать? Возможно, и это было «слишком», скорее всего, правда где-то посередине. Мы должны знать, кто наш потребитель, кто еще может им стать, что ему требуется, и затем пересмотреть модельный ряд для того, чтобы он соответствовал ожиданиям и иногда опережал их. Это то, что мы пытаемся сделать с Ситроеном. И кстати, как мне кажется, сейчас в автомобильном мире царит дизайн, но я не знаю, как долго это продлится. Судя по нашим исследованиям, в ближайшем будущем основным достоинством машины в глазах покупателей будет непосредственно само качество.

«Колёса»: А если задать вопрос немного по-иному: Вы работали для специализированных фирм, вроде Pininfarina, и больших автомобильных брэндов. Сильно ли ощущалась разница?

Жан-Пьер Плоэ: Да, это была отличная возможность для меня – поработать в сильном дизайнерском ателье. Но я больше люблю сотрудничать непосредственно с большими брэндами. Мной подмечено: если ты работаешь с BMW, Mercedes, Jaguar, или другими словами – с марками, обладающими серьезными имиджевыми ценностями, своим именем, то обычно выдаешь более интересные идеи. Изменять устоявшийся имидж – всегда вызов для дизайнера. И еще больший – создавать успешные массовые автомобили.

«Колёса»: Где Вы планируете построить очередную дизайнерскую студию?

Жан-Пьер Плоэ: Скорее всего, где-то на Востоке – этот рынок очень важен для нас. Шанхай, Токио – где-нибудь там. А затем, наверное, внимание будет обращено на Штаты – ведь мы до сих пор там не представлены. На мой взгляд, не нужно избегать этого крупного рынка, следует выйти на него, как только появится возможность.

«Колёса»: Из 112 сотрудников Вашей парижской студии лишь 15 занимаются моделированием с помощью компьютерных программ CAD. Когда, на Ваш взгляд, компьютер сможет заменить пластилин и другие привычные для дизайнера орудия труда?

Жан-Пьер Плоэ: Не знаю, если честно. Конечно, компьютеры все больше и больше влияют на процесс создания автомобиля. По нашим исследованиям, более 70% работы осуществляется на них, правда, в эту цифру входит и передача огромных объемов информации между инженерным и дизайнерским отделами. Но мы продолжаем создавать полноразмерные макеты машин, для того чтобы их можно было почувствовать в целом и в деталях, исправить мелкие эргономические просчеты и т. д. Компьютер этого сделать не может. Зато он упрощает процесс обсуждения дизайна с топ-менеджерами – ведь наши боссы начинают следить за судьбой автомобиля уже на самой ранней стадии, когда он готов всего на 20% и существует только в памяти компьютера. Конечный результат презентуется уже в полноразмерном виде. Когда я начинал работать с маркой, то был очень оптимистично настроен по поводу компьютерных систем. Но потом мне пришлось пересмотреть свою точку зрения – мы были еще не готовы. Несмотря на то, что использовались новейшие технологии, результат не представлял собой чего-то особенного, так что сейчас мы стараемся «торопиться не спеша». Смесь хай-тека с дизайном «старой школы» дает более заметные результаты.

«Колёса»: Большинство из Ваших концепт-каров усложнены системами «управления по проводам», многие используют инновационные системы конфигурации посадочных мест. Вы намеренно делаете концепты такими сложными?

Жан-Пьер Плоэ: А вы это замечаете? Отлично, именно этого я и хочу добиться. Высокий уровень технологий – одна из наших ключевых ценностей. Это то, что мы обещаем нашему покупателю. Мы не просто продаем ему средство передвижения, мы продаем ему эмоции, способ волшебного перевоплощения. И волшебство здесь – главное слово. Жизнь тяжела, и людям не хватает этого в повседневном существовании. Я хочу, чтобы они мечтали о наших автомобилях, которые, в свою очередь, не переставали бы восхищать и удивлять наших покупателей. Но все эти технологии еще и предоставляют дизайнерам больше свободы. К примеру, неподвижная ступица рулевого колеса на С-Airlounge позволила нам разместить в ней не круглую подушку безопасности, как в обычных автомобилях, а более квадратную, которая теперь сможет лучше защитить вашу голову, плечи, грудную клетку. Так что наши концепты не только красивы, но и безопасны.

«Колёса»: Устраиваете ли Вы обсуждения новых моделей своих конкурентов?

Жан-Пьер Плоэ: Да, конечно, но не так часто. Можно легко попасть в ловушку, подсознательно копируя конкурирующую модель. Что касается меня, я всегда пытался придумать что-то абсолютно, стопроцентно, другое, по сравнению с тем, что я делал ранее.

«Колёса»: Какие выводы делаете Вы для себя из тех исследований аудитории, которые проводит «Ситроен»?

Жан-Пьер Плоэ: Очень интересные. К примеру, исследования позволили нам разделить нашу аудиторию на две основные части – «момо» («мобильные моралисты») и «бобо» («буржуазная богема»). Первые представляют из себя людей в возрасте 30 лет, которые на одно из первых мест в списке своих приоритетов ставят практичность. Они ищут автомобиль с оригинальным дизайном, который должен быть не большим, но вместительным, полезным, но не утилитарным, дешевым, но интересным в управлении. «Момо» – это как раз наша клиентура. А вот, к примеру, Пежо – это машины, во многом ориентированные на «бобо» – покупателей более старшего возраста с высоким уровнем доходов. Есть и еще одна, совсем молодая, группа потребителей – «йойо». Это подрастающее поколение, которое, на мой взгляд, просто не будет покупать автомобили. Они рассматривают их лишь как средство передвижения, которое не обладает никакой дополнительной ценностью. Очень опасное поколение! Конечно, я все упрощаю, но в целом такое разграничение полностью отражает действительность.